Предыстория.

Тяга к активному отдыху на природе летом 2001, разбилась о стену несоответствия расписаний в институтах и отпусков на работах. Словом, знакомые поразбежались кто куда. Вскоре пришло неожиданное решение проблемы - надо просто найти попутчика! Естественно, искать себе попутчика лучше всего в Сети. Через три дня поисков в числе возможных участников группы оказалось около 6-8 человек. Какие-то водники-любители, семейка кришнаитов, девушка, уже уезжавшая с какой-то экспедицией, но ради интереса решившая откликнуться на предложение… В результате единственным человеком, согласившимся пойти куда-нибудь с Митяем оказался Саша Трифонов (Vepdui) - молодой человек, только-только закончивший обучение в ВУЗе. В своём объявлении он писал что-то вроде: "стаж походов - 10 лет, знаю Тверскую, Новгородскую и ещё какую-то область, по болотам пру как лось…", в общем - всё как положено.
Знакомство прошло успешно, и поэтому сборы наши были недолгими.

Маршрут.

Целью решили считать оз. Игорь на северо-востоке Новгородской области, практически на границе Хвойнинского и Мошенского районов.
Старт пешего отрезка - из д. Хирцово - это то же Мошенское, только на окраине, далее через д. Мельник (ну и название!) на запад, сквозь лес (планировалось идти лесными дорогами) через д. Костелево и д. Козлово к селению Иванова Горка. Далее предполагалось двигать на север, и обойдя оз. Коробожа двигать на северо-восток, к оз. Игорь - конечной точке похода.

Заброска была на редкость удачной - на "собаках" (за совершенно мизерные по тем временам штрафы), мы добирались следующим образом: выезд из Москвы, тверской электричкой с Петровско-Разумовской. Далее 40 минут ожидания на вокзале в Твери - где было решено ради приличия всё-таки купить билеты на шесть остановок вперёд. Тверской вокзал - оазис железной дороги всюду цветы, растения в кадках. Спокойствие и порядок. Приятно, что говорить…
Из Твери выехали на Бологовской "собаке" - 2-2,5 часа до вокзала Бологое. Уже там, загрузились на электричку до Угловки - вместе с остальными туристами, сезонными хиппи и прочим людом, катающимся по Октябрьской ж/д совершенно бесплатно.
Наша "задача максимум" - успеть в г. Боровичи - на поезде "с тётками" от Угловки до Боровичей. Успели! "Кукушка" представляет из себя старый вагон электропоезда, образца 60-х годов, прицепленный к маневровому тепловозику. Кондуктор - дородная тётя в небесно-голубой форменной рубашке МПС. Итак, 50 минут по одноколейке через лес - ветви скребут по стёклам и крыше вагона. В лесу - 4 остановки - просто так, небольшие уширения насыпи, там, где из болота выходят сборщики ягод и грибники - с первого взгляда даже и не понятно, что это остановки - они ведь ничем не помечены! Грибники и "ягодники" все сплошь пожилые жители Боровичей.
Боровичи - большой райцентр, там даже есть внутригородское автобусное сообщение. От Боровичской автостанции отходит ПАЗик до Мошенского. На удивление мы успеваем на последний - и ещё минут сорок несёмся (именно несёмся) до Мошенского.
Заброска удалась! Время пути - 12 часов, покрытое расстояние около 550 км. Затраты - что-то в районе 120 рублей, на всё про всё!

Как мы проснулись.
Проснулись мы в полнейшей панике. Мало того, я к примеру, ещё не осознавал, что нахожусь в 500-600 км от дома, так ведь и "будильником" был тупой (!) молодой бык, из сельского стада, который неистово мычал, бодал палатку и топтал копытами растяжки. Этот абсолютно безмозглый будущий экспонат музея зоологии, к тому же совершенно не реагировал на команды пастуха. Пастух всё это время неистово молотил кнутом и извергал каскады самых грязных ругательств. Признаться честно, было страшновато. Я например, не был уверен, что даже выскочив из палатки смогу бежать достаточно быстро для того, чтобы оторваться от стада разъярённых коров.
Нас выручил пастух. Несмотря на чрезмерно бомжеватый имидж, этот парень (на вид лет эдак 55) добродушно отнёсся к "турыстам", и даже с увлечением начал рассказывать про какую-то уникальную до сих пор не зарастающую дорогу, построенную глубоко в лесу, советскими войсками, в районе 1942-43 годов, во время отступления (а может наступления?). Где она находится, он так и не вспомнил...

День второй.

Мы вернулись в Мошенское, позвонили домой из отделения связи, накупили снеди - сухариков, пряников, набрали воды из колонки. Затем, вернулись на тот самый злосчастный сельский выпас, собрались и пошли в сторону леса - на запад, иногда забирая к югу. Шли по грунтовке, хотя дорогу это инженерное сооружение напоминало слабо. Скорее просто колея, проделанная каким-нибудь военным "Уралом" по весенней грязи, да так и застывшая с тех пор.
Постепенно, дорога уходила в лес - вот уже мы на опушке, впереди - поляна лесорубов. Здесь дорожка обрывается, отсюда возят строевой лес. Не самый лучший, но всё-таки строевой. Ясно, что эти вырубки - абсолютно незаконные - лес, по которому нам предстояло идти весь этот день возрастом не более 35-40 лет, выросший на бывших пашнях, сплошь состоит из густого, вечно цепляющегося за рюкзак подлеска, ветви так и норовят выбить глаз, оцарапать, порвать одежду…
Трудно объяснить словами, но, доверившись карте, мы круто попали. Около 2 часов потребовалось нам, для того, чтобы, покрутившись в одном "квадрате" понять, что карта врёт практически безнадёжно, и лесные дороги, показанные на ней, видимо, срисованы с ещё более старой карты, по пунктирам ещё более старых, тогда ещё полевых дорог. Единственно правильное решение пришло практически сразу: просто нужно идти, постоянно держа курс на запад, северо-запад, и так или иначе, мы обязательно упрёмся в озёра - либо в Белое, либо в Мыслово. Расчёт оказался верным, достали компас - правда вот, идти пришлось больше чем думалось, - и попёрли напрямик, через всё тот же подлесок, и заболоченный еловый лес. Зато увидели остатки старой гати - и прошли по ней. Хорошо ещё, что лето выдалось сухое и жаркое - много воды выпарилось с поверхности заболоченной почвы, мох высох снаружи, оставаясь при этом гибким и мягким.
Посреди елового чёрнолесья по щиколотку, а иногда и выше в бело-сером, с изумрудным оттенком мху, чувствуешь, что попал в сказку - именно ту, про Ивана-придурка, или там царевича, где тот самый Иван прёт куда-то через болота… Лес чёрный, тихий, птиц там нет, насекомых практически тоже - здесь нет жизни тем, кто живёт за счёт солнечного света и тепла. На остановках нога уходит в вязкую грязь под мхом сантиметров на семь-восемь. Болото подсохло, да видно, не совсем…
Вскоре лес ели сменились на березы и метров через пятьсот мы вышли на опушку. Последний рывок через поле - выскакиваем (неожиданно для самих себя) на остатки асфальтированной дороги она ведёт в д. Костелево.



Костелёво стоит на высоком берегу озера Белого, постепенно спускаясь вниз, к низкому южному его берегу. Высокий берег - восточный, там находятся четыре дома оставшиеся от Козлово - теперь два из них заколочены, остальные два - дачные.

В одном из них, дедуля, что играл с внуком, соглашается проводить нас, показать дорожку идущую берегом на север - в сторону Ивановой Горки. Рассказывает по пути много интересного.
Идём по берегу, после того, как распрощались с ним, Саша натыкается на камень - сантиметров тридцать пять в диаметре, с явно антропогенным рисунком. Камень лежит в траве, которую периодически, хоть и редко, но выкашивают - наверное, тот самый дед этим и занимается. Типичный язычник. Самонеидентифицирующийся в качестве такового.

Вдобавок ко всему, местные постоянно твердят нам о каких-то "курганах" и "косьях" - захоронениях, костях, и остатках оружия времён войны Руси с Литвой и Речью Посполитой (17 век). Мы даже шутили потом по этому поводу, мол, местные про нас думают, что, дескать "ляхи вернулися". Узнаём от того же старичка, что в деревне Слизениха - на западе от озера, есть большое захоронение, что-то вроде "братского кургана" - тех самых жертв военных действий. По нашим выкладкам, местное население, особенно те, кто живёт здесь не выезжая - сплошь потомки вепсов, а точнее мерян (вспоминаются контурные карты по истории отечества, а ?). В социальном сознании местных отсутствует элемент самоидентификации в качестве потомков народа меря. Слишком сильным было влияние той социальной волны, которая накрыла эти земли с юга и юго-востока в конце 16 века, вместе с расширением Московской Руси при Иване III и Иване Грозном. Наверно поэтому местные жители безнадёжно путают события войны с Литвой с более ранними событиями московской (или московитской) интервенции в земли мерян, соединяя их в одно продолжительное событие. Естественно негативное. Кроме того, курганы - те, что помельче, - никак не могут являться братскими могилами. К таким методам могли прибегать именно тогда, когда после сечи на одном месте оставалось множество трупов, которые необходимо было захоронить. Размещение же таких курганов повсеместно - несвойственно для размещения братских могил. Это говорит о том, что в окрестностях оз. Белого и оз. Мыслово можно наткнуться материальные свидетельства позднемерянской языческой культуры.



Иванова Горка - прекрасное поселение. Деревенька стоит прямо на узком перешейке между озерами, занимая доминирующее положение. Во-первых- относительно высокий берег, во-вторых, постоянные запасы воды. Такое ощущение, что деревня выросла на основе какого-то удалённого от Костелёво хуторка. Чего стоит одно только её название!
Сейчас там проживает (по словам местных) только один человек - дед, возрастом под 90 лет, да его жена… Всего в деревне около пяти домов, и несколько вспомогательных строений - сараи, амбары, всё в таком виде, как будто население вдруг попряталось, завидев нас, пришлых. Тропинок не видно - они выложены булыжником, но уже заросли ярко-зелёной травой - топтать её некому, тому деду и его жене, что ли? Мы застали ещё только две семь дачников из Новгорода. Они здесь на выходные. Правда, в одной из семей бабка живёт тут практически всё лето, но это ещё ни о чём не говорит.

Озеро Белое - типичное ледниковое, плоское с прозрачной водой. Дно завалено валунами от 5 до 125 сантиметров в диаметре. Несмотря на жаркое лето, вода холодная, насекомых в принципе немного.

День третий.

После мытья в ледяном озере идём параллельно дороге с твёрдым покрытием, что на карте проходит через Слизениху, по грунтовке лесом, сначала вдоль берега оз. Мыслово, затем на север, к северо-западной оконечности оз. Коробожа. Пойдем через урочище Платаново, что на карте обозначено как отдельно стоящая церковь. Главное, не свернуть правее, если будут развилки - а то уйдём опять к Мошенскому.
Промежуточный ориентир - развалины сарая на берегу ручья (на карте он есть). Жарко, лес сменяется логом - здесь когда-то жили люди, рубили лес, пытались пахать. Только вот лес ничего не прощает, и "освоения" середины 20 века привели к истощению почвы. Да и какая тут почва! Кроме леса на такой земле не вырастить ничего! Теперь с той же ненавистью, с какой люди вырубали себе делянки, лес забирает назад землю, поля зарастают молодой порослью, остаются нетронутыми только дороги.
Интересно, почему так происходит? Может тот самый лес оставляет их в качестве "подарка" таким как мы - туристам, путникам, ходокам… Словом тем, кто идёт, едет, плывёт куда-то, только потому, им хочется открыть для себя новые горизонты свободы!
Вдруг из чащи вырастают 70-80-летние липы, дубы.
Слева - кладбище! Всё заросло, ничего не видно кроме верхушек крайних крестов - это Платановский Погост. Вот это кайф!
Нашли, а вон и церковь, и она сохранилась! Правда, в сознании вдруг промелькнули картины кары божьей за осквернение, всякие зомбики, упыри и вурдалаки - все те, которые приготовились к атаке… Но это так глупо, и сразу за этими печальными картинами открывается второе дыхание.

Вполне возможно, церковь (конец 18 - начало 19 века, смешанный стиль: суровая северо-российская архитектура с элементами классицизма) стоит на месте, где когда-то стояла более древняя деревянная, а до того, веке в 14 было капище местного мерянского божка. Этому предположению нет чётких обоснований, но так происходило в 80% случаев - церковь ставили на месте прежних святилищ. Около двери - иконка в полиэтилене, оплывшие свечки. Думается, что здесь были на пасху, может чуть позднее.

Становится немного грустно и обидно! Здесь тоже ходят люди, и они явно были здесь пешком. Зашли, открыв тяжёлую дверь. Боковые приделы сильно пострадали - крыша обрушилась, фрески отсырели. Стены на высоте человеческого роста - кое-где без росписи, проглядывает серая штукатурка. Ближе ко входу, всё испещрено надписями - постарались братья-туристы: самая поздняя из найденных - конец 80-х, кажется 1988 год. Поражают половые доски - цельные, метров по 8 длиной, толстые и широкие. Одну из таких приставили наискосок к стене - вместо разрушенной лестницы на колокольню. Наверх не полезли - шут с ним с видом, своя шея дороже…
Некоторые фрески тянут на масонство - орнамент непривычный какой-то. За алтарём могилы священников, последний умер в 1947 году, как мы узнали позднее - разрушение погоста началось тогда же.

Постепенно вспоминаем, что был такой Столбовский мир в российской истории, и заключен он был в селе Столбово - а находится оно - прямо на северной оконечности Коробожи, и мы обязательно будем через него проходить! Вот так, сами того не желая, попали в места, глубокой исторической значимости. Но, честно говоря, фиг с ним, пока с этим Столбово! Нам бы до заката в д. Тимашево успеть!

По дороге туда, ещё одно селение, стандартные дед со старухой, говорят о каких-то туристах - двух девчонках, (Митяй обрадован 8) и парне (Митяй расстроен 8( с гитарой, которые проходили здесь (ага, ещё туристы), в прошлом году(!)… Говорят о том, что помнят, как до войны ходили в сельскую школу рядом с погостом. Учил их там по-видимому поп. А после войны - "церкву молодежь малохольная разорила", вот и забросили её. Крышу разобрали, и теперь фрески пропадают, точнее даже не фрески, а просто необычная роспись.

Такое ощущение, что все местные сговорились врать нам с три короба про языческие древности, курганы, копья, кости в курганах. А мы верим их басням, и погружаемся в пучину собственных фантазий…
К вечеру выходим на берег Коробожи. Озеро - синий-синий кусок неба, непонятно как упавший в золото выгоревшей на солнце травы. Близость "шоссе" с лихвой окупается родником, бьющим из-под обрывистого берега, с холодной, кажется серебряной водой. Аж зубы сводит! Вот он, маленький рай всего в 12 часах езды от Москвы.

Перед сном успеваем осмотреть разрытый курган - до нас там покопалось несколько поколений искателей - кроме осколков бутылок там искать нечего.

День четвёртый.

Утро выдалось пасмурным. Хотя не холодным. Из Тимашево мы выдвинулись по шоссе в сторону Юхново. Деревенька Юхново отличалась от прочих селений какой-то, "европейскостью" - сказывалась близость Новгорода и Питера - здесь много дачников. Про брод через речку Удина знал только один мужичок - он живёт здесь постоянно уже очень давно, может быть всю жизнь, и поэтому знает всё-все.
От деревни идём по просеке, вышли на высокий берег Удины. Наверху - на гребне малинник, внизу - речка: метров пять-шесть шириной, но высота откоса - метров десять, двенадцать. Русло речки извилистое, но не шире десяти метров. На глаз скорость течения - 0,2 - 0,3 м/с. Глубина где по пояс, где по грудь, брода как такового нет, но есть место, где в дно воткнуты жердины - там узко и неглубоко, видимо в засушливые сезоны там кто-то перебирается на противоположный берег. Веревок у нас не было, да и закрепить их мы бы не смогли и потому-то, накрепко привязав портки и боты к рюкзакам, мы начали переход Удины. Было довольно холодно….
Далее час мы шли вдоль реки. Выбирая место где можно было выйти на грунтовку до Столбово, не продираясь через кустарник. Дорога идёт как в Прибалтике - меж высоких сосен, по обе стороны от грунтовки - лишайники(!) и мхи - самых неожиданных оттенков - сизого, зелёного. Есть даже фиолетовый мох!
Столбово - средний посёлок, похожий на дачный кооператив - здесь надстраиваются вторые этажи, приводятся в порядок участки. У въезда в село - табличка, на которой написано, что знаменитый Столбовский Мир был заключён именно здесь. Кроме булыжников на дороге ничто не напоминает о славном прошлом села. Нам, честно говоря, стало немного грустно - может от того, что такое значимое в истории место оставлено в запустении, а может и оттого, что постепенно, мы вернулись в свое цивилизационное измерение: появилась местами асфальтированная дорога, нас то и дело обгоняли какие - то "Москвичи" и "Жигули". В общем - идём восточным берегом Коробожи. Это всё новгородцы, которые тянутся в многочисленные деревни и редкие дома отдыха - кажется один такой находится неподалёку, в д. Чупрово. Восточный берег Коробожи имеет средний уклон, весь порос мхом и ягодами: черникой, костяникой, какими - то совсем неизвестными нам плодами…
Коробожа - проточное озеро, и поэтому вода в нём кристально чистая, и очень холодная. Втайне начинаю жалеть, что иду пешком, а не плыву на моторке или по крайней мере - на байдарке. По сравнению с остальными озёрами этой местности - Коробожа - настоящее море. Место нашей вчерашней стоянки скрыто сейчас туманом.

В Устреку - крупный посёлок с магазинами, сломанными тракторами и бывшей церковью, перестроенной в общежитие, попали к 16 часам. Перед входом в город наблюдаем слева небольшое кладбище - крестов маловато, для села, по большей части красные звёзды. Значит Устрека - бывший колхоз или что-то в этом духе. Впрочем, и сегодня посёлок какой-то в высшей степени советский, можно даже сказать - застойный. Представители современного пролетариата - дети, старухи и сельская пьянь - в этот час были на улице.

В магазине - хлеб, пшено, шоколад, "тархун" - сегодня мини-праздник. Как всегда перед закрытием бабки толкутся внутри, обсуждая новости, одни и те же изо дня в день… Местный алкаш никак не может понять, что же всё таки нам нужно в Устреке, и все пытается нам что-то объяснить насчёт болот, самого озера и еще чего-то, да вот только запутавшись окончательно, уходит куда-то восвояси. Странный посёлок - вроде бы здесь теплится жизнь, а на самом деле - все происходит как будто в тумане. Стоя на мосту через речушку Нижицу жуем печенье - немного грустно - попали в цивилизацию, а она оказалась гнилой: пьянство, перестроенная в общагу церковь и вечная скука. А ещё погода пасмурная - как говорится: "наша мораль снизилась…"
Решаем остановиться в деревушке с довольно странным названием - "Закарасенье". Там несколько молодых семей - дачники с маленькими детьми. Одна женщина нахваливает их хилое, противно пахнущее озерцо - в результате берём воду в колодце. Место само по себе сырое, холодное, да к тому же и некрасивое. Встали на поле, прямо у кромки леса - вроде бы сбоку не дует ветер, но в то же время - здесь просто рассадник комаров и гнуса. Непонятно, что вообще делает гнус в этих широтах???
В воздухе веет чем-то давящим, душновато, и кажется скоро будет дождь. Спать ложимся сразу, уже около десяти вечера. Ещё минут через 30-40 начинается тихий такой, мерный дождь. Всю оставшуюся ночь приходится балансировать на грани комариного писка и духоты.

День пятый.

Начался для нас неоправданно рано, часов в шесть утра, со звука капель воды, капающих нам на головы и в пустые миски. В голове отдаётся эхом постоянное "тук!" "тук!". Дождь всё ещё идет, мелкий, почти туман. Едим вчерашнюю кашу - настроение явно испорчено, потому что частично промокли вещи. Палатка промокла насквозь - тент очень старый, и уже не держит дождя.
Сразу приходит достаточно мудрое решение: на озеро Игорь мы не идём. Внутри всё кипит: как же так, какой-то дождь, а мы уже спасаемся бегством, ведь остаются ещё полторы неиспользованные недели! Но мы основательно промокли, а судя по всему, погода не изменится в ближайшие 2-3 дня. Решаем, что лучше сойдём где-нибудь под Тверью и потусуемся там дня три-четыре. Реше6но! Идём в Мошенское через Устреку по шоссе. Фиг с ним, с дождём, всё равно нам терять уже нечего…
Одним словом, уже к середине пути мы совершенно промокли, и каждый про себя тихонько посылали это самое озеро Игорь ко всем чертям! Быстро идём берегом реки в Мошенское, разговариваем о верованиях местных жителей - мерянцев, и это своеобразное резюме всему нашему хождению.
По берегу Увери часты курганы и курганчики, поросшие соснами. Возраст не определить, ведь деревья могли вырасти здесь и гораздо позднее, но на глаз - всем им до 400 лет. Что это не просто холмы понятно даже дураку…

Лирическое отступление.

Всё-таки Саша оказался круто подкованным челом в вопросах истории финно-угорских народов, а также в сфере археологии, этнографии и прочих смежных наук. Уже потом, анализируя все, что мы тогда рассказывали друг другу об увиденном, можно выделить то самое интересное и действительно заслуживающее внимания.
Итак, во-первых, это странный для московского уха местный говор, с ударением на последний или второй от конца слоги, и ясно различаемым "оканьем". Разговор пожилых водителей автобусов напоминал чем-то бубнёжку двух медведей, только что вылезших из чащи.
Во-вторых, мы успели заметить некоторые сохранившиеся обычаи старины в быту стариков, в резьбе по дереву.
Пожалуй, самое интересное - камни, с надписями и рисунками, а иногда и без них, аккуратно сложенные, где у развилок дорог, где на краю поля, не разбросанные просто так. Кажется даже, что местные втихую поклоняются этим булыжникам и валунам. Очень хотелось увидеть хотя бы одно деревце, рядом с таким валуном, обвязанное верёвочками, тряпочками и платочками - совсем как у ламаистов в Бурятии или как на "шаманских деревьях" где-нибудь в Сибири. В конце концов чего стоят одни только курганы, рассказы местных жителей о "косье" (костях) и "пиках" (оружии), скрытых под толщей земли.
Самое страшное, что можно было увидеть, мы также углядели: нынешнее поколение уже совсем не помнит своего прошлого, даже в памяти стариков, события мерянской истории безнадёжно перепутаны с событиями русско-польских стычек и литовских войн. Скорее всего, речь должна идти о том, что в результате заключения Столбовского мирного соглашения, после установления мало-мальского спокойствия, меряне, как представители коренного финно-угорского населения Новгородчины, всё быстрее и быстрее стали перемешиваться с наплывавшим со стороны Твери московитским населением, более универсальным по своему генетическому составу, более способным к активной экспансии. "Универсальный этнос" московитов (подчёркиваю - всего народа Московской Руси, а не только славян) быстро растворил в себе мерян, и адаптировал их верования к несомой им же культуре и вере. Все это привело к быстрой потере "генетической памяти народа", традиция мерян сохранилась лучше всего в элементах архитектуры, в песнях, в традиционных вышивках, что само по себе не является чем-то неординарным. Так происходит со всеми растворяющимися в общей универсальной социомассе народами и народностями.

Итак, Мошенское: знакомый автовокзал, билеты по 24 рубля до Боровичей, дозаправка из канистры на полпути, словом, всё что сопутствует самому обыкновенному бегству от чего-то непреодолимого. Так, мерный неторопливый дождь спокойно разрушал наши наполеоновские планы. Мы, в свою очередь, всё оправдывались друг перед другом, мол, на Игорь лучше заходить с севера, от станции Кушавера.
В Боровичах садимся на "Икарус" - жарко натопленный, чтобы было уютнее. Впервые осознаю значимость автобусного междугороднего сообщения - водитель вел его со скоростью около 100 км/час, похоже не сбрасывая её даже на поворотах. Противно, несмотря на сухую рубашку: тело зудит от вчерашнего гнуса (ну откуда же этих паразитов так много в Новгородчине?) и от сегодняшнего дождя. Так, жуя сухари, мчимся в Окуловку, там точно всегда найдется что-то серьёзное, едущее в сторону Москвы.

Говорить о походе далее нет никакого смысла: мы сели на мурманский поезд, послав проводницу туда же, куда её до нас послали все пять-шесть сотен туристов, байдарочников, и прочего ходяче-сплавно-едущего люда. Заснуть нам так и не удалось: сидя в мокрой одежде, слушая непрекращающийся звон и стук кружек с 40% раствором спирта и весёлые голоса, смех и отдельные вопли путешественников, сделать это довольно трудно. Было грустно. По-настоящему грустно, от чистого сердца я могу признаться в этом сейчас. Такая мелочь как старая палатка укоротила наш поход, который кстати, тянул на категорийный, на полторы недели. До озера Игорь мы так и не дошли.
Уже в Москве сердце застучало так, как будто я только пришёл на платформу, чтобы отправиться куда-то далеко-далеко. Настолько поразил тогда меня вид туристской братии, высыпавшей на вокзальную платформу.
Я до сих пор помню лица некоторых из них, совершенно мне незнакомые, но как будто родные: сурового двухметрового мужика, с окладистой бородой, и двуручной пилой, примотанной к рюкзаку сбоку; двух парней, с нереальным каяком на головах - как у африканских несунов; и одну семейку: отец, мать и дочка лет 5-7, все в одинаковых камуфляжных костюмах. Засмотревшись на ребёнка, я тогда поймал себя на мысли о том, что вспоминаю свою младшую сестрёнку, примерно такого же возраста, что и эта девочка. Она, наверное, соскучилась, пришло мне в голову тогда…

И широко улыбнувшись, я размеренно пошёл вместе со всеми ними в сторону метро, домой, только для того, чтобы ещё раз вернуться сюда - на вокзал, для того чтобы отправиться куда-нибудь, на поиски приключений…

Москва 2001-2003
Дядя Митяй.